Касается всех, высасывающих блоги и комменты из пальца.

Зато скроешь, что ты дурак

12.02.2019, 08:19

Юлия Меламед

Люди смертны. Люди внезапно смертны. И люди предсказуемо смертны. Люди мрут. И мы должны на это реагировать. На минуточку грустнеем. На минуточку задумываемся. В связи со многими смертями последнее время опять пошла моя любимая волна в ФБ: свечек на аватарках и постов: «ушла эпоха», «уходят лучшие» – волна пустых слов, которые идут событию как корове седло. Про Децла пишут «ушла эпоха», про Алексееву, которой 92 года, – «уходят лучшие», а про члена ГКЧП – «ушел человек-легенда». Это эталон бессмысленного и пустого говорения.

Юрий Михайлович Лотман называл эталоном пустого и предсказуемого текста передовицу газеты «Правда». Так получилось, что сегодня формат ФБ-постов на смерть знаменитостей стал новым образцом такого текста со стопроцентной предсказуемостью и нулевой информативностью.

Дело в нашей любви к шаблонам? В десемантизации слов?

Или мы боимся не побежать, когда все побежали? Мы что-то почувствовали (не может быть!) и торопимся зафиксировать этот факт? Торопимся сообщить, что мы есть? Киса и Ося здесь были?

Или дело в необходимости говорить во что бы то ни стало, даже когда нечего сказать? В том, что все воспринимают свой крохотный, со ста подписчиками, аккаунт в ФБ как крупное СМИ, которое обязано выразить свою точку зрения по любому вопросу? Соцсети сделали меня центром Вселенной?

Как будто мы на поминках, нам уже сунули в руки стакан, все ждут, когда же мы что-то изречем, а что же говорить-то, мама? Мы покряхтели, откашлялись, погрустнели и изрекли: «Ушла эпоха…» Хорошо сказано, черт побери, и люди тяпнули водки…

Я регулярно хожу на мастер-классы великих людей, если есть хоть малейшая возможность застигнуть их в любой точке мира или онлайн. Ну а как же еще увидеть человека, у которого масштаб. Масштабище. Который от нас отличается. Который ступни окунает в подводные царства, а макушкой достает до небес и сам Зевс ему виски дыханием щекочет. Сменить оптику, посмотреть на мир через его оптику – необходимо и целительно – невозможно ж так всю жизнь и провести в суете.

Правда и то, что обычно мастер-классы великих стариков оставляют ощущение глубокого разочарования, видно, что человек устал, раздражен, что не рад аудитории и формату встречи, которая только из любви к модным словам названа мастер-классом. Обычно контакта между мастером и аудиторией не случается. Но бывают и прорывы.

На мастер-классе Льва Додина мне запомнилась одна мысль. Додин рассказывал, как ужасно неверно мы трактуем второстепенных персонажей. Какого-нибудь Яшу в «Вишневом саде»? Почти как мебель. Фон, чтобы выделить основных персонажей.
А ведь подумайте, в своей собственной жизни каждый – главный персонаж.

Да… Вот это смена оптики!

Вот прихожу я на встречу, говорит Додин, с самим Путиным (неожиданный пример, скажем честно), но ведь я же не думаю: «Вот у президента встреча с деятелями культуры». Я же думаю: «Я на встречу к президенту пришел». Или вот тут на мастер-классе, вроде как я – главный. А поди каждый из вас думает: «Я пришел Додина послушать». Так вот надо дать право голоса Яшам, ведь в контексте его жизни он не второстепенный, не проходной персонаж, а самый что ни на есть главный. Потому-то у нас никто по-настоящему хорошо и не играет Яш.

Ну, он имел в виду, что схематично играют, в этом беда.

Крупная мысль…

И подумала я (в противоход мысли мастера), что ведь Яше-то как раз и дали право голоса. Ведь реализовался этот кошмар. Яша заговорил. Завел себе аккаунт. Поставил свечку на аватарку. И на смерть Юрского написал: «Ушла эпоха»… Выходит, что это не Юрский умер, а это Яша горюет по поводу смерти Юрского. Это не Раневская тут выламывается, а Яша-подай-принеси – нет. Это Яша пришел Раневскую послушать. Давно уже эта антиутопия реализовалась. Но именно благодаря соцсетям она визуализировалась.

«Сашка, ты там прохлаждаешься, а между тем ушла эпоха», — в известных обстоятельствах я всегда пишу этот текст своему приятелю, который руководит новостным сайтом. Он вынужден реагировать на все значимые смерти. Так я информирую его, если узнаю трагическую новость раньше. У нас с ним такой иронический пароль. Он понимает, что кто-то помер.

Тело человека состоит на 70 процентов из воды. Огурец состоит из воды на 90 процентов. Потому-то он настолько безупречен. И в целом совершеннее человека. Речь человека состоит на 90 процентов из шаблонов. Шаблоны хороши. Они полезны. Почему мы плохо говорим на иностранных языках? Потому что не владеем достаточным количеством шаблонов в достаточной мере. Никто не ждет от нас, чтоб мы как артезианская скважина все время изливались чем-то свежим и неповторимым. Шаблоны позволяет языку выполнять свою коммуникативную функцию.

Но «ушла эпоха» и «уходят лучшие» – это не шаблоны, нет. Эти фразы потеряли всякую связь со значением. Это обертки от слов, скорлупа от мыслей, и именно этими окурками в банке, этим пластиком в океане засорена лента соцсетей.

Знаете, в грязных подъездах на подоконниках стоят такие большие банки с желтой водой и пахнут, в них плавают окурки. Грязные избыточные тексты вызывают такую же брезгливость.

А как же, друзья: «нечего сказать – молчи»? А как же пастернаковское: «тишина – ты лучшее, что я слышал»? А мое любимое у Достоевского:

— Но как же молчать? Ведь подумают, что я немой.
— Зато скроешь, что ты дурак.

Так как же молчать? Ведь подумают, что ты не существуешь. Существование перетекло в виртуальное пространство, значит, надо наполнять пространство шумом, бренчанием, имитацией.

В ФБ Яша ощущает себя центром своей вселенной, в которой он должен что-то изречь к случаю. Даже при беглом взгляде на соцсети нельзя не заметить эту потребность говорения при отсутствии контакта с событием. Эту потребность тарахтеть, заполняя пустоту. Эту непереносимость тишины.

Как музыка, которая всегда должна играть – на пляже, в машине, в лесу. Только бы не тишина. В российских кафе, к слову, звучит самая громкая и навязчивая музыка.

Мамардашвили посвятил отдельные лекции пустым словам. Он не считал их безобидными, нет. Он писал, что такие словесные обороты встают скалой на пути мысли, и мысль не может случиться, он сравнивал это с волосами, проросшими внутрь. (Довольно-таки омерзительный образ). Например, «ограниченный контингент советских войск в Афганистане, выполняющий интернациональный долг».

Продираясь через такую словесную чащу, невозможно понять, что на самом деле произошло, и потому мать, потерявшая в Афгане сына, грозится убить единственного человека, который пытался защитить ее сына от гибели, — академика Сахарова.

По Лотману, есть такие тексты, в которых предсказуемость элементов возрастает (по мере чтения) так сильно, что в конце предложения значительная часть слов делается совершенно лишней. Такой текст совершенно предсказуем и неинформативен. Раньше эталонным текстом по предсказуемости была передовица «Правды». Теперь эталонным примером по предсказуемости (пустоте) текста являются посты соцсетей, посвященные какому-то значимому событию.

Но почему именно передовица «Правды» стала таким «идеалом»? Ну, потому что редакция обязана была отреагировать на важное событие (псевдособытие) при полном отсутствии контакта с событием реальным. Это была необходимость говорить при невозможности сказать.

Как в антисоветском анекдоте диалог у советского киоска: «Мне «Правду». «Правды нет». «Тогда «Советскую Россию». «Советская Россия продана». «Тогда «Труд». «Труд две копейки». Жуткая, дикая антисоветчина – а не анекдот. В общем, в «Правде» не было правды. А была имитация высказывания, в этом-то и заключались обстоятельства, которые приводили к пустому говорению с нулевой информативностью. Сейчас обстоятельства сложись так же.

Если мы читали текст про военный конфликт на Ближнем Востоке, то после слова «израильская» со стопроцентной вероятностью шло слово «военщина». А если об афганском конфликте, то после слов «выполнить интернациональный» со стопроцентной вероятностью шло слово «долг».

Сейчас в соцсетях мы имеем дело с тем же явлением. С необходимостью говорить при невозможности сказать. Когда после каждой значимой смерти (ну, например, Фирса) обязательно случится вот что:

Яша (глубокомысленно вздыхает): «Ушла эпоха».
Дуняша: «Да, уходят лучшие...»
(Чехов, из ненаписанного).