ХУДОЖНИК ВАСИЛЕНКО. Пост-2

В этом посте статья Надежды Луневой о В.Я.Василенко из газеты "Знамя труда", проиллюстрированная моими фотографиями.

ТИХАЯ ЕГО РОДИНА

Творчество художника В.ВАСИЛЕНКО – это гимн природе и красоте

С каждой избою и тучею,                                                                                                                                                                С громом, готовым упасть,                                                                                                                    Чувствую самую жгучую,                                                                                                                                   Самую смертную связь.                                                                                                                                                                                                                

            Николай РУБЦОВ. («Тихая моя родина» 1964 г.)

Из автобиографии

Владимир Яковлевич ВАСИЛЕНКО

Родился в 1947 году в г.Кричеве Гомельской области. После окончания школы работал водителем. Затем служил в армии. После демобилизации закончил в Кричеве курсы крановщиков. Уехал в Минск, где работал в монтажном участке. В 1977 году переехал в Киров, по месту жительства жены. Работал десять лет крановщиком в ДСУ. Поле перешел в КрЭС, где проработал до пенсии. Умер в 2017 году. Похоронен на фаянсовском кладбище.

-------------------------------

     В «могучей кучке» кировских художников, а ими наш край не обижен, имя Владимира Яковлевича Василенко не столь известно широкому кругу любителей живописи, как мэтров Степана Епифановича Косенкова или Александра Васильевича Зорюкова. Между тем коллекционеры, знающие истинную ценность таланта Василенко, уже давно не дают залежаться вышедшей из-под руки новой картине.                                                                                                                                                              Без сомнения, последние годы Владимир Василенко находится в зените своего творчества. Это тем более ценно, что время для любимого дела он отрывает от часов сна, семейных дел. А если удается посвятить неделю-другую отпуска только живописи – пишет запоем: день – картина, еще день – еще картина. Кормилец семьи, Василенко, к сожалению, не может себе позволить стать свободным художником – зарабатывает на жизнь работой машиниста автокрана КРЭСа. А это порой и командировки с их неустроенным бытом, и выезд на объект в случае аварии в любое время суток. Впрочем, весь его творческий путь – это тоже нелегкая борьба за возможность реализовать, вопреки обстоятельствам, дарованный талант. У которого, право, Василенко никогда не ходил в любимчиках.

«ТЕБЕ НАДО УЧИТЬСЯ»

     Старший сын в семье, Владимир родился в апреле послевоенного 1947 года. Почти стертая с лица земли многострадальная Белоруссия поднималась к мирной жизни. Отец, работавший бухгалтером, и дома корпел над бумагами. Мама, рабочая завода, в вечерние часы, нередко при свете керосиновой лампы, бралась за пяльцы. Ее яркие, живые вышивки становились украшением их бедного дома. В сумраке зимних вечеров Володе они казались сказочными картинами, на которых цвели луга, пели петухи, колосились хлеба.                                                                                                                 Склонность к рисованию проявилась в Цемзаводской школе, на первых же уроках по предмету. Учительница, потерявшая одну руку во время войны, раздала детям пастельные мелки и предложила нарисовать кленовый лист с натуры. Это было как озарение – легкими нервными штрихами, сочетая желтый солнечный (кстати, желтый – до сих пор любимый цвет Василенко) цвет с коричневыми линиями прожилок, - создавать на бумаге живой лист. «Тебе надо учиться», - отложив в сторону рисунок кудрявого голубоглазого мальчугана, сказала преподаватель.                                                       Володя жадно брался за краски, пастель, акварель, карандаш, благо они были дешевы и свободно продавались в каждом магазине. Более других его тогда привлекала акварель, передающая нежность перехода тонов. Со своей школьной работой «Подснежники», где сон-трава, как называли весенний первоцвет в их местности, перебивала синевой весеннюю голубизну неба, да еще с пейзажем реки Сож он отправлялся поступать в театрально-художественное училище.                                                       - Недурственно, молодой человек, недурственно, - сощурив глаза, на расстоянии оценивал работу преподаватель. – Но ты же нигде не учился, только у себя на печке. К нам после художественного училища приходят поступать. Учиться тебе надо, парень.                                                                 Опоздав в художественное, устроился на курсы заочного народного университета имени Крупской. Преподаватель тоже выделял работы Василенко, похваливая его за умение искать нюансы и оттенки. Создающие неповторимость каждой работы.

«РАЗВЕ ДЕЛО – «МАЛЕВАТЬ»?»

     Задача старшего быть кормильцем не давала ему шансов на праздное времяпрепровождение с кистью или карандашом в руке. Но даже если и «малевать» - то для дела, не для души – настаивали окружающие. В армии, а Василенко служил водителем в ракетных войсках в Прибалтике, ему в обязанность вменялось оформление плакатов, стенгазет. Потом, на предприятиях, прослышав про его страсть к художеству, шли к нему с важным заказом сделать надпись на траурной ленте или подписать задорный призыв. «Я не оформитель», - порой пытался возразить Василенко. Но и художником он себя не мог, не смел назвать. Слишком недосягаемыми казались ему учителя, которых выбрал в первые годы творчества интуитивно, но предельно верно. Сначала это был Моне, излюбленная гамма красок которого и манера письма соответствовала его собственному поиску направления. Потом и до сих пор – Левитан, сильней которого среди пейзажистов, по мнению Василенко, у нас нет.               Среди многочисленных иллюстрированных альбомов, монографий о художниках, на которые Василенко тратил без сожаления большую часть зарплаты, - творчество Левитана представлено наиболее широко. Библиотека, собранная Василенко, - главная ценность его дома. К творчеству русских импрессионистов он обращается постоянно.

ГАЛИНА

     Быть женою художника – значит, понимать. Другого не дано. Не знаю, достиг ли бы вершин Василенко, если бы не атмосфера понимания в семье, где многое, очень многое подчинялось его непроходящей страсти к живописи. В те годы, когда народ вез из Москвы батоны колбасы, Володя появлялся из поездки в столицу с сумкой, набитой красками, кистями, холстом. Галя ни разу не упрекнула мужа в такой непрактичности. Краски для Володи с первого дня их знакомства были как хлеб. Она всегда и до сих пор уступала ему свое рабочее место на кухне. Здесь. В их маленькой кухне, Володя закрывается, чтобы работать в тишине. Войти в «мастерскую» - значит помешать процессу. Володя после этого может свернуть работу и на вопрос «Почему не пишешь?» сказать: «- В следующий раз».  Запах ацетона, лака, бензина Галя переносит плохо. Но ради того, что выйдет из-под кисти художника в очередной раз, давно заверила мужа в том, что «ничего не замечает». Нередко он преподносит ей в подарок цветы. Астры, гладиолусы, хризантемы. Написанные маслом, когда – пастелью. Эти работы считаются неприкосновенными, как и наиболее приглянувшиеся дочери Марийке пейзажи. Если отец, уступая настойчивости клиента, готов «пустить в люди» семейную картину, случаются обиды.                 Семьей нередко Василенко отправляется на пленэр. Устраивают обсуждение работ. Планируют выходные, когда отец сможет уйти в «творческий отпуск», уединиться на чердаке родительского домика жены на Фаянсовой. Переживают его терзания и неудачи.                 Лишь однажды Галина проявила характер. Предложение директора кировского музея участвовать в выставке, лишенный даже грамма честолюбия муж, отверг. Тогда Галина сама собрала его холсты, пастель, графику и отправилась в музей. Так десять лет назад работы Владимира Яковлевича Василенко оказались впервые представленными в ряду уже известных кировских художников.

ТВОРЧЕСТВО

     Самобытность любого художника определяется степенью его отрыва от привычных рамок. Василенко самобытен. Чтобы понять это, надо уловить то особое мироощущение, которое несут его произведения. Вырвавшись из натуралистических рамок в манеру импрессионизма еще в начале своего творчества, Василенко работает крупным, фактурным, корпусным мазком, нанося цвет сразу на холст, а не отрабатывая его на палитре. Его картины дышат, парят, объемны и осязаемы. Любовь к ярким, простым, может быть, нарочито ярким краскам, позволяет ему передавать ту мощную силу природы, тот избыток энергии, которые дарят современному человеку разве что первозданная и вечная природа да еще чувство, неподвластное разуму. Интуитивное познание мира как задача художественного творчества у Василенко достигает той предельной высоты, когда зритель его картины становится непременным соучастником творческого процесса. И тогда личное настроение художника, его экспрессия, становится твоим праздником, твоим триумфом или твоей грустью.            Пейзажные работы, касается ли это куста сирени крупным планом или перспективного вида на чудесный берег Болвы, деревенскую дорогу, всегда отмечены какой-либо контрастной деталью, иногда даже дисгармоничной, но позволяющей синтезировать идею произведения. При цельности и уравновешенности изображенного пейзажа вдруг, словно яркий пронзительный луч, ударит в глаза красно-лиловое пятнышко русской крестьянки, каких сегодня-то и увидишь разве в сенокосную пору на частной дольке бережковского луга. Воскрешая их словно из века минувшего, их крестьянских российских корней, Василенко уводит нас в чистоту и единение природы и человека.                                                                                                                                            Художник далек от цивилизации. В его творчестве мы не встретим, как у С.Е.Косенкова, ни портретов нищих старух, ни замершей в ожидании пенсии у окна крестьянки. Но Владимиру Василенко не чужда судьба России, особенно в переломный период. Углубленное мироощущение художника несут в себе изображения церквей – один из постоянных, характерных мотивов творчества Василенко. Золотые купола в синеве мартовского неба тяжелой тенью ложатся на осевший снег… Или, например, церковный крест, да и сама церковь – не устремленные ровно вверх, а словно теряющие ориентир, накренились, но крен столь мал, что не пугает зрителя, а лишь вносит тревогу в умиротворенную, казалось бы, тему. Одна из самых тревожных работ о судьбе страны, созданная художником в начале 90-х годов, «Гроза уходит». Полотно крупное, гротескное, символичное. Над пропастью застыла церковь как символ веры в смутные времена. Внизу – дома. И небеса, затянутые черными тучами, и пропасть, словно уготованы церквушке судьбой. Но стоит, держится, не жалкая, не сломленная по-над пропастью и под тучами, как Россия, во все, самые тяжкие, времена. И дорога к храму не заросла.        Основой для картины послужил реальный вид на окраине г.Мосальска.

     Василенко никогда не пишет город, хотя живет в нем. Только красоту и первозданность природы, лес, озеро, реку, поле, небо, цветы. Тяготение к радости, к красоте – основной лейтмотив его творчества. Но есть в нем понятная каждому щемящая грусть деревенского пейзажа, где одинокий огонек хибары у разбитой дороги ждет путника, где покосившуюся изгородь прикрывает цветущая сирень. Но всепоглощающая сила природы, выраженная языком цвета, всегда оставляет надежду.

Надежда ЛУНЕВА.

Газета «Знамя труда». 3 ноября 2001 г.