ART-история. НОЯБРЬ

В ноябре 1967 года в областной газете "Знамя" была опубликована статья В.Евглевской "Картину на память" о Степане Епифановиче Косенкове. Привожу ее полностью.

КАРТИНУ НА ПАМЯТЬ
Встречи с интересными людьми

Как ни странно, но впервые об этом человеке я услышала в квартирах своего города. Не раз так бывало, что придешь по своему журналистскому долгу в квартиру инженера, учителя, рабочего – и увидишь на стене знакомый пейзаж или портрет знакомого человека.
- Так это Косенков подарил, - комментирует хозяин квартиры.
А, будучи в Фоминичах, я видела его работы и в сельсовете, и в правлении колхоза «Коммунар», и в Фоминичской машинно-мелиоративной станции. Но после посещения его маленькой творческой мастерской захотелось читать и перечитывать Есенина. Наверное, сельский художник в душе большой поэт, ведь это у него на полотнах я видела и «снег, словно мед ноздреватый», и как «колесом за сини горы солнце тихое скатилось», и как «задремали звезды золотые, задрожало зеркало затона…»
«Вне национальности нет искусства», - сказал Тургенев. Да, искусство хорошо и вполне понятно только на своей почве, только выросшее из самых недр страны.
К сожалению, у Степана Косенкова не было маститых учителей. Если рука его тянулась к краскам и кисти, так это потому, что душа этого требовала, хотелось выплеснуть всю боль и всю радость на полотно.
Вот задняя часть крестьянского рубленого дома. Снег написан так, что хочется подойти и потрогать его, луна разливает мягкий синеватый свет. Морозно. Края избы заиндевели, тут же, во дворе, стожок сена, а за тонкой перекладиной до самого горизонта снег, снег… и тронутые синими прожилками облака.
Или – «Цветет ольха». Розовые тени от восходящего солнца легли на разлившуюся весной реку, застряли в ветвях ольхи… Стоишь и стоишь у полотна, пленившего твой взор, а отойти невозможно, будто боишься потерять первое неповторимое очарование.
Степан, большеголовый, грузный, тяжело дышит (раны войны дают себя знать и сейчас), выносит картины из какого-то темного угла, складывает на стол. Их теперь так много, что невольно переводишь вопросительный взгляд с картин на однорукого человека. Босоногая восьмилетняя его дочурка Танюшка осторожно ставит картины на диван, и скоро комната напоминает картинную галерею.
Конечно, о каждом полотне можно спорить. И старомодно изображать мальчиков, идущих с рыбалки, и переправа где-то у Калуги, и лес, который словно замер от восторга перед собственным своим величием. Только глядя на все это, невольно вырываются слова: Это ж все наше, родное, русское…» И как подтверждение этим мыслям, читаю у И.Е.Репина в его «Далеком – близком»: «…старое искусство не только позабывается, оно даже пересоздается воображением новых людей, приурочивается к современности, как это часто бывает с хорошими доктринами философов и моралистов древности. Это очень хорошо и желательно».
Заметили люди картины Степана. За «Фоминичский лен» он получил диплом II степени, а «Первая стайка грачей» экспонировалась на Всесоюзной выставке в Москве. (Это его второе выступление в столице). Его творческие планы трудно судить другим: ведь видишь перед собой человека с левой рукой. А ему нужно и мольберт разложить, и полотно приготовить, и рейки сбить.
Помню, как председатель Фоминичского сельсовета Егор Яковлевич Сафонов, знавший Степана лет тридцать, говорил мне:
- Это ж надо… к 50-летию Октября он каким-то образом сколотил три огромных железных щита, нарисовал на них маслом плакаты и вот – полюбуйтесь.
Три картины, вывешенные в канун праздника на стенах сельского клуба, стоили Степану немало хлопот, но он искренне радуется, видя, как односельчане останавливаются и рассматривают его работу к празднику. Нарисовал плакаты и для машинно-мелиоративной станции, для колхоза «Коммунар».
Степан Косенков готов передать свое искусство другим. Он даже пытался давать сеансы способным ребятишкам своей деревни. Ходил к нему как-то Толик Иванчин. Мальчишка любил рисовать, и его одержимости позавидовали другие местные ребятишки. Стали тоже ходить к Косенкову. Но недолго просуществовал стихийно возникший кружок. Косенкову запретили заниматься с ребятами, так как он художник-самоучка, не владеет методикой. Специальной подготовки он действительно не имеет. Да, он художник-самоучка, но много знает о живописи. Его библиотека только специальных книг по живописи насчитывает более 200 томов. И, видимо, если продуманно организовать дело, то с помощью этого самодеятельного художника можно проводить занятие и с детьми, и с молодежью.
А почему бы в фоминичском клубе не организовать галерею из произведений этого одаренного сельского художника? Ведь он пишет труд людей, он пишет своих односельчан. Они должны видеть его работу.
Узнав, что Степан Косенков безвозмездно раздаривает людям свои произведения, я не сдержалась и спросила его:
- А не жаль?
- Чего же жалеть? – искренне удивился он. – Для людей и рисую.

В.ЕВГЛЕВСКАЯ