Памяти С.Е.КОСЕНКОВА...

Прошло почти двенадцать лет с того дня, как ушел из жизни наш замечательный художник, живший в селе Фоминичи, Степан Епифанович Косенков. Последние двадцать лет его жизни мне посчастливилось быть его другом и учеником, а так же «личным» фотографом. Встречи, общение с ним были очень важной частью моей жизни. Настолько важной, что и по прошествии многих лет меня все тянет и тянет вновь побывать в окрестностях Фоминич, где мы провели немало часов, бродя по проселкам и перелескам в поисках красивого местечка для этюдов. Нет-нет, да и совершу творческую вылазку в те места. Вот и прошлым летом в компании кировских художников В.Василенко и А.Евдокимова побывал в Фоминичах на этюдах. Там восстанавливается Никольская церковь, и нам захотелось написать ее в процессе восстановления. Приехали, первым делом сходили на кладбище, посетили могилу Степана Епифановича. Постояли, помолчали, погрустили, повспоминали и взялись за работу. День был солнечный и теплый, писать в такую погоду – одно удовольствие. Этюды написали без проблем.
А через некоторое время мне пришла идея написать картину на основе этого этюда и добавить в нее фигуру С.Е.Косенкова. Косенков многократно писал эту церковь с разных точек и с разных расстояний, во все времена года и при любой погоде. Однажды, осенним хмурым днем, мы с ним вместе писали ее с натуры. Она, заброшенная, окаймленная с двух сторон могучими деревьями и крышей, поросшей кустарниками, выглядела очень живописно. От того, что много писал ее с натуры, Косенков настолько изучил ее архитектуру, что часто вписывал ее в Фоминичские пейзажи по памяти.
Косенков конечно и не мечтал, что Никольская церковь когда-то будет восстанавливаться. Но она восстанавливается. Вот мне и захотелось написать Косенкова, смотрящим на ее верхние восстановленные части. Соединить в картине художника и его главную натуру. Такое совмещение времен. Косенков из середины восьмидесятых годов двадцатого века и церковь одиннадцатого года двадцать первого века в одной картине. Фигуру Косенкова взял с фотографии. Когда-то он просил меня сфотографировать его, смотрящим вверх, как бы на улетающих журавлей. Хотел написать себя в этой роли в одной из своих картин. Написал ли он такую картину, я не знаю, во всяком случае, мне видеть не довелось. А мне эта фотография пригодилась.
Сюжет картины такой. Идет Степан Епифанович в лес на этюды. Самодельный этюдник на плече, костыль в левой руке. Правый рукав рубашки заправлен в брюки. Саму руку забрала война. Проходит мимо церкви, останавливается на минутку взглянуть на восстановленные части. Стоит и, приложив ладонь козырьком ко лбу, смотрит на восстановленную колокольню и сверкающие золотом купола. Возможно, думает: «Заброшенную церковь я писал много раз, а не написать ли сейчас восстановленную?» А мы знаем, нет, не напишет он никогда церковь восстановленной. Он может только, изображенным в моей картине, восхищенно смотреть на свою главную модель.
В этой работе я сделал все с максимальной точностью. Строительные леса, вывернутые из земли пни старых лип, груды стройматериалов – все так, как было в тот день, когда мы писали этюды.
Посвящаю эту работу светлой памяти Степана Епифановича. Она так и называется: «Памяти С.Е.Косенкова…» Работа сделана без всякого повода и юбилея.
А.Зорюков