О поездке на Восток часть II.

            Должен сказать, что не ожидал такой бурной дискуссии и реакции по предыдущему посту о “Поездке на Восток…». Полагал, что прочтут, будет интересно т.к. горячая точка, ну и высказываться особо нечего – всё ТВ забито сообщениями из Донбасса. Жаль, что дискуссия не переросла в обсуждение возможных вариантов выхода из этого тупика, в т.ч. мог высказаться и Vpis со своей точкой зрения и Langolyer, как резкие оппоненты курсу Путина, но Обухов, которого я вообще не жду на своих страницах, потому как этот человек абсолютно политически безграмотен и потому он всё свёл к межличностным отношениям.

            Целью этих публикаций я ставил достоверное освещение событий на Донбассе и возможное привлечение волонтёров для оказания помощи. Всего за почти два года я трижды побывал в Луганске, но тут подтвердилась информация о внутренних разборках в Луганском правительстве, что там постоянно ощущалось и теперь дошло до арестов. Этих людей знаю лично и считаю, что обстоятельства вынудили пойти их на подготовку переворота, потому как коррупции там тоже хватает и «в мутной воде войны» некоторые члены луганского правительства ловят свою рыбу. И это было одной из причин моего отказа от зарплаты – только постановка на довольствие и обеспечение сносным жильём. Вот ссылка о прошедших событиях которые и послужили отсрочкой моей нынешней поездки. http://news-front.info/2016/09/24/srochno-cypkalov-povesilsya-karyakin-v-rozyske-arestovan-polkovnik-nm-lnr-kiselev/?_utl_t=fb

            Мне позвонил мой страй сослуживец, который в Луганске руководит отделом и отложил мою поездку. Но всё когда-то успокоится и прейдет к какому-то знаменателю, определённо положительному, так как социальное сознание простых людей очень высокое.

            Теперь – «рассказ «Моремана»

            Добродушно усмехаясь, морпех сказал, что стал «жертвой российской пропаганды», что наша пропаганда ничуть не хуже западной или украинской и способна настроить сознание людей в нужном ключе. Разумеется, дело не только в этом – просто случилось так, что его личное восприятие событий на Украине совпало с позицией (или полученной установкой) наших  проправительственных СМИ.  
            Ежедневные выпуски новостей на ЦТ, большая часть которых так или иначе касалась войны в Донбассе, многочисленные ток-шоу на эту тему, медленно, но верно делали своё дело. Сидеть и смотреть, как украинская артиллерия долбит исконно русские города, как гибнут русские люди, страдают женщины и дети,  отделённые от нас искусственной границей, становилось всё тяжелее и тяжелее. К тому же возмущало явное бездействие наших властей и пример в Ю.Осетии с военной провокацией Грузии в 2008 году наводил его на мысль, что киевская хунта всё ведёт к полномасштабной войне.

            Далее рассказ в прямой речи.

            «В июле 2014 года после двухмесячной осады пал Славянск. Батальону Стрелкова ценой потери бронегруппы, брошенной в отвлекающую атаку, удалось прорваться из Славянска в Донецк. Укры, воодушевлённые первой победой в ходе их АТО, начали наступление на Дебальцево с севера и на Изварино с юга, чтобы отрезать восставшие республики друг от друга и от российской границы. Копившееся во мне с начала погромов на Майдане психологическое напряжение достигло апогея и 10 июля, я купил билет, а 20-го сел в плацкартный вагон пассажирского поезда Москва-Адлер и поехал на войну».

            Рассказ Моремана я сначала просто слушал, а потом попросил разрешения включить телефонный диктофон(на что он смеясь согласился – «пишите, тут вам многие такое расскажут») и привожу его рассказ почти без купюр. Поезд шёл медленно, дорога была длинная, пассажиров почти не было, мы, естественно, выпили «за знакомство»(без фанатизма конечно).
            «Я не один был уверен в том, что киевская хунта не решится развязать полномасштабную войну в Донбассе - во-первых, в силу своей слабости и трусости, во-вторых - Россия никогда не позволит ей этого сделать. А вот поводом для военного вмешательства, по моему убеждению, должно было стать начало применения тяжёлого вооружения (артиллерии и РСЗО) по населённым пунктам Новороссии – по аналогии с Цхинвалом. Однако, даже после того, как 7 мая был сделан первый пристрелочный артиллерийский выстрел по Славянску, а через месяц по городу начали работать "Грады", наше правительство продолжало сохранять «олимпийское спокойствие» – решение об отказе от ввода войск на Украину было принято ещё 24 апреля. Крымская радость сменилась не менее великим Донбасским стыдом. Воспитанный на традициях морских десантников я не мог сидеть и ждать, когда укры перебьют всех наших. Среди моих сослуживцев по срочной службе были и украинцы, российские украинцы – так вот двух своих я и встретил в Донецке. Это к тому – на чьей стороне правда независимо от национальности.

            Решившиссь на поездку в Донбасс, я прежде всего записал электронный адрес координатора, занимавшегося организацией "экскурсий в Новороссию" (найти его в сети оказалось несложно) и занялся мат обеспечением. В инструкции для добровольцев, опубликованной  соцсети, рекомендовалось взять с собой побольше денег – для приобретения обмундирования и экипировки, т. к. пересекать границу в военной форме тогда было опасно, а на складах ополчения могло не оказаться нужного размера (про каски и бронежилеты не шло даже речи). Рекомендованной суммы (20 тыс. руб.) у меня не было и близко, поэтому я решил ехать наудачу, купив и захватив из дому только лекарства и предметы личной гигиены. Единственной "серьёзной" покупкой стал комплект налокотников и наколенников – во избежание травмирования суставов. Из болеутоляющих в аптеке купил индометацин.

            Уже стоя на перроне вокзала, почувствовал себя как  перед прыжком с парашютом.  Созвонившись по номеру, который был указан в ответном письме «инструктора», спросил где лучше выходить и сошлись на Каменске-Шахтинском. Тут же «инструктор» дал телефон другого «инструктора», куда я должен позвонить по приезду.
Дальше рейсовый автобус в Донецк! Но! Донецк Ростовской области, расположенный в 33 километрах западнее, у самой границы, напротив украинского Изварино.
            Из окна автобуса я видел разбитый в чистом поле лагерь беженцев – тот самый, что много раз показывали в новостях, но – никаких войск и никакой военной техники... В Донецке координатор подъехал к центральному рынку, посадил меня в свой внедорожник и повёз на "грузо-пассажирскую" перевалочную базу.

            Сначала мы приехали на склады, куда поступала гуманитарная помощь из других регионов России. Фуры разгружали, товар складировали, после чего луганские ополченцы вывозили его небольшими партиями. За те шесть часов, что я там находился, разгрузили только одну фуру от КПРФ с надписью "Фашизм не пройдёт!". Там было продовольствие, медикаменты и одежда. Участие в разгрузке стало моей первой посильной помощью Новороссии.

            Там познакомился с тремя парнями  -  приехали вместе, и производили впечатление готовой разведывательно-диверсионной группы. Они не были кадровыми военными –  отслужили по контракту какое-то время назад и теперь двинулись на помощь Донбассу. Лишних вопросов я старался им не задавать.

            Прошёл слух, что ополченцы оставили Лисичанск, и что "северной дуги", дававшей хоть какую-то надежду отбить Славянск, больше нет. Некоторое время спустя слух опровергли, хотя в тот день (22 июля) Лисичанск был действительно оставлен – во избежание разрушений и жертв среди мирных жителей. Я хотел скорее ехать в Донецк, т. к. хотел служить под началом Стрелкова (читая его сообщения в Интернете, я проникся к нему уважением и доверием).

            Ближе к вечеру подъехало несколько "Валдаев" с красными крестами на бортах. Пока они загружались, меня представили какому-то военному начальству. Посмотрев мои документы, начальство неприветливо поинтересовалось «добровольно ли я отправился в поход». Получив положительный ответ, больше вопросов не задавали, и около семи часов вечера я сел в автобус рядом с водителем и поехали «нарушать государственную границу».  Мне и ещё одному "нелегалу" выдали одну банку тушонки на двоих и стали думать, что с нами делать дальше. Приехали в Краснодон  на базу ополченцев. Разместили в спортзале.    

            Тут началось какое-то движение – появились хорошо экипированные люди с оружием, разговаривавшие не по-русски. Местные старались уклоняться от прямых вопросов на эту тему, но всё же удалось выяснить, что это были чеченские добровольцы. Мужчинам в Чечне скучно жить без войны.  Уже позже, когда я служил на блок посту видел, как чеченцы собирались на очередную ночную вылазку, об устрашающей эффективности которых ходили легенды – они атаковали спящих и пьяных укров на блокпостах и в расположениях и, говорят, не щадили никого.

            Впервые за долгое время я спал не в постели, а на голых матах в спортзале, положив под голову дорожную сумку и без традиционной рюмки перед сном. Ночью в помещении за стеной стреляли из автоматического оружия. Я подумал, что, наверное, так надо. Утром оказалось, что автобусы благополучно уехали без нас, а из разговора с  ополченцами выяснилось, что ночью стрельбу устроили два пьяных бойца, которых я видел ещё вечером, но не понял, точнее, не мог себе представить, что такое возможно (был уверен, что в ополчении строгий сухой закон).
            Доехали до Луганска. Город встретил пустыми улицами, без людей и машин – в тот день проводилась спецоперация против ДРГ противника – по приказу Болотова (того самого, с кого началось повстанческое движение в Донбассе) с целью нейтрализации украинских миномётчиков, обстреливавших городские кварталы из грузовых микроавтобусов и получавших по 50 долларов за выстрел. Следы обстрелов были видны на всём пути – сгоревшие, лежащие вверх колёсами прямо на проезжей части внедорожники и легковушки.
            По приезде в Луганск выяснилось, что добраться отсюда до Донецка нет никакой возможности – северная трасса была перерезана украми в районе Дебальцево. Я решил проехать с ними же в обратном направлении до Св'ердловска, куда мы успевали до отправления последнего автобуса на Донецк, шедшего по южному маршруту. Ситуация на трассе была не ясна до самого конца – линия фронта непрерывно менялась, и никто никого в известность об этом не ставил. Встреча на блокпосту с украинскими военными не входила в мои "планы на отпуск".  В самом лучшем случае меня бы ожидал допрос с пристрастием и бесславная депортация.

            Едем по дороге, объезжая воронки от снарядов. Впереди виднеются бетонные блоки и какой-то флаг. Какой? Блокпост всё ближе, флаг никак не разобрать, состояние – нервы на пределе. Наконец, вот он – луганский, донецкий, российский триколор или похожий на гюйс флаг Новороссии. Слава Богу!

            В Донецке направляюсь к первому увиденному блокпосту, предъявляю документы, называю цель визита и спрашиваю, как пройти в штаб. Подхожу к металлическим воротам и говорю караульному: "Я приехал из России, хочу записаться в ополчение". Ворота тут же открываются.

            Начальник караула выразил удовольствие моим прибытием. В ожидании командира роты меня угостили пиццей. Было очень кстати – не ел с самого утра. Документов не спросили – ни тогда, ни впоследствии – в этом была одна из странностей службы в ополчении. Никакого паспортного контроля, никаких собеседований в Особом отделе, никаких проверок – верили на слово, все данные записывались со слов, говорили, что доверяют (приходится доверять), т. к. на счету каждый доброволец. В день моего прибытия батальон понёс потери - взрывом реактивного снаряда был разорван на части командир подразделения, двум бойцам, видевшим это своими глазами, потребовалась психиатрическая помощь.

            Подошёл командир роты с позывным «Чика», мужчина невысокого роста, крепкого телосложения, с бритой головой лет сорока пяти – командир от Бога, которому можно доверить свою жизнь. Ничего не знаю о его прошлом, но судя по возрасту, тому, как он учил тактике, и обрывкам разговоров, это была разведка, и это был Афганистан. После короткого разговора и нескольких вопросов о навыках, мотивах и осознании превратностей войны (убитый РСом командир был его другом), меня зачислили в учебную роту».

            Это первая половина рассказа «Моремана», который я записал и привожу почти дословно. Дабы не утруждать Песочинцев длинными постами на этом пока остановлюсь, а в следующем посту - немного его рассказа о начале службы, о боевых выходах, о жизни в казарме(ну и мои наблюдения), о выплате денежного довольствия, об отношениях с женщинами и о поведении наших, российских «советников», их  отношении порой далеко не дружественном, потому как ехали в Донецк далеко не лучшие наши кадры.