С.Е.КОСЕНКОВ. Жизнь и творчество (часть 11)

14

И вот тут настало время поговорить, в каких условиях он жил и создавал свои шедевры. А работать ему приходилось в самых примитивных условиях. Летом было еще ничего. Сначала он оборудовал для занятий живописью в теплое время года маленький, размером метра четыре, закуток в торце дома с входом с улицы, без отопления. Потом, видимо в конце семидесятых или в начале восьмидесятых годов, построил уже отдельную летнюю мастерскую. Размер ее был невелик, метров десять, но все же это была отдельная, специально построенная творческая мастерская, где он мог спокойно работать и где никому не мешал и ему никто не мешал. Там же он занимался и столярными работами по изготовлению рам, подрамников и др.
Но это была летняя мастерская, без отопления и электричества, зимой в ней работать было невозможно, разве что столярничать. С холодами он перебирался в дом. Вместе с запахами красок, лаков, разбавителей. Его уголок для живописи находился в одной комнате с обеденным столом, печкой, холодильником и другими предметами быта. Такое соседство мешало нормально жить и нормально работать. «Производственные» запахи не просто неприятны, но и вредны для здоровья, а в этом случае не только ему, но и всей семье.
В 1988 году он наконец-то решил взяться за строительство настоящей, светлой, отапливаемой мастерской. Завезли лес, и летом с помощью плотников начал строить.
Решил построить дом, состоящий из двух помещений. В одном хотел сделать баню, а во втором мастерскую. Такая была мечта. Но ей не суждено было сбыться.
К моменту окончания строительства дочь Татьяна вышла замуж и ей надо было где-то жить. Пришлось с мечтой расстаться и мастерскую с баней срочно переоборудовали в жилые помещения.
Со строительством мастерской не получилось, и тогда он решил попробовать пойти другим путем. В письме от 29 мая 1990 года он писал мне: «Я начал через отдел культуры хлопотать хоть какую-нибудь малюсенькую комнатушку в Кирове, чтобы я мог, когда мне вздумается, приехать на недельку поработать на этюдах в Кирове и его окрестностях. Но некто мне комнату не дал, и отдел культуры отмахнулся от меня».
Пробовал «достучаться» до властей предержащих через районную газету. «Знамя труда» напечатала его письмо 1 сентября 1988 года. «…Я благодарен, что газета и ранее поднимала вопрос о том, что художнику из Фоминич С.Косенкову нужна мастерская. Было это в 1986 году, и ничего за это время не изменилось. Да, мне очень необходим хотя бы какой-то отдельный уголок для работы по живописи. В доме это делать невозможно, ведь я имею дело с лаками, скипидаром, растворителем. Да и темно в хате, особенно в пасмурные дни.
…Вот, например, в хозяйствах трактористы, комбайнеры, шоферы, доярки, пастухи… Им строят дома, обеспечивают дровами…
…Казалось бы, ну что стоит горисполкому найти в жилфонде Кирова малюсенькую комнатушку и предоставить ее мне под мастерскую. Разве плохо было бы запечатлеть на холстах наши озера, Болву, да и многое другое. Если мне ездить на натуру постоянно из Фоминич, это очень тяжело – ведь от моего дома до станции идти три километра с тяжелым этюдником. Будь у меня мастерская в городе, этой проблемы бы не было. …Без всякого бахвальства я говорю сегодня людям – я могу и хочу писать! Так помогите же мне! Используйте мой талант! На кой черт он нужен мне одному, он должен приносить радость всем моим землякам. Если он, мой талант, вообще кому-то нужен…».
Но, увы! Это был глас вопиющего в пустыне. Никакой комнаты ему так и не дали. Зато сколько денег власти «закопали» в те годы, например, в недостроенный мясокомбинат на Фаянсовой. А сколько еще таких «мясокомбинатов» было до и после? Хозяину, как говорится, виднее, куда деньги тратить.
В следующем году он написал уже в областную газету «Знамя». Напечатали его письмо 29 июля 1989 года. «…После очерка О.Федоркова «Через все испытания» я очень надеялся: теперь уж вспомнят про художника-одиночку, помогут выбраться из полуразвалившейся хибары… Но, увы, и по сей день остаюсь в таких же условиях.
…Хотелось бы еще о многом написать: как говорят, накипело на душе. И все-таки главное, на чем бы я остановился – забота о художниках… должна быть. Иначе впустую все наши разговоры о возрождении духовной жизни, о повышении уровня культуры в каждом населенном пункте нашей страны».
Результат тот же, то есть никакого. Видимо, в Калуге тогда у власти были такие же «хорошие» и «чуткие» люди, как и в Кирове. Так он и промучился до конца своих дней все в том же темном углу той же покосившейся от старости избы.
Я постарался подробно рассказать, в каких, мягко говоря, неподходящих условиях работал С.Е.Косенков, и теперь предложил бы читателю при первом удобном случае пойти в Кировский историко-краеведческий музей и посмотреть на результаты его работы.
А пока вы туда не отправились, хочу немножко рассказать, что вы там увидите. Только о нескольких работах, на мой взгляд, наиболее интересных.
Во-первых, в музейной экспозиции представлен автопортрет мастера. Он неоднократно себя писал, но этот я считаю лучшим.
«Старая Ладога» -- работа не самая характерная для творчества Косенкова, может быть, тем и интересна для нас.
«Возвращение с этюдов». Здесь, немолодой уже художник, изобразил себя, возвращающимся из леса, с этюдов. Уже вечер. Можно предположить, что в лесу он провел весь день. Конечно, устал, но время и силы наверняка потрачены не зря. Один, а может, два-три этюда, возможно недоработанные, как это часто у него бывало (дома доработает), лежат в ящике за спиной. Будет с чего писать очередную картину. Себя, возвращающимся с этюдов, Косенков писал, по крайней мере, дважды.
Конечно же, в экспозиции музея есть работа и с изображением фоминичской церкви. Он их написал очень много, и было бы странно, если бы ни одна не попала в музей. Но, справедливости ради, надо сказать, что это не самый лучший пейзаж с церковью из созданных им. Я их видел много и могу судить.
Этюд «Дом Косенкова» попал в экспозицию потому, что это именно дом Косенкова. Автор этюда – другой художник.
И, наконец, моя любимая работа из музейной коллекции – «Таяние снега в лесу». Небольшой вертикальный пейзаж. На мой взгляд – шедевр косенковской живописи. Он прекрасно выполнен технически, великолепно передано состояние весеннего леса. Буквально чувствуется этот еще холодный, но уже не зимний, сырой воздух. Постоишь у полотна пять минут - дышать становится легче, как будто по лесу прогулялся.
Можно только удивляться, как в тех условиях появлялись на свет такие жемчужины изобразительного искусства.
Но, как видно, бытовая неустроенность не может серьезно помешать творческой деятельности. Он по-прежнему трудится: ходит на этюды, пишет картины, участвует в выставках.
В феврале 1988 года в Калуге, в Доме художника проходила очередная выставка клуба «Колорит», в которой принимал участие и Косенков.
Т.Пушкарева в газете «Знамя» писала об этой выставке 20 февраля 1988 года: «В пейзажах С.Косенкова тщательно выписаны мельчайшие детали, особенно подробно разработан передний план – взгляд зрителя постепенно уходит вглубь изображения. Небольшие работы Косенкова носят эпический характер».

(Продолжение следует)