Хрен с ним, с государством! - журнал «Русский Репортер», 20 июня 2011, №24 (202)

Почему читателям «РР» проще сделать доброе дело, чем ненавидеть власть

«Доктор в хаосе» — так назывался наш репортаж, опубликованный 23 сентября 2010 года. Его герой, провинциальный хирург Владимир Маньков из Калужской области, делает свое дело не глядя на часы, копеечную зарплату и нехватку оборудования. Наверное, зараза энтузиазма передается на расстоянии. Спустя почти год в редакции раздался звонок: «Здравствуйте, это вы писали про Манькова? Мы тут собрали почти полмиллиона рублей, купили медицинское оборудование, завтра повезем. Кто, кто... ваши читатели!».

Воскресное утро. Мы встречаемся у выхода из метро. Их двое, зовут Надежда и Антон, обоим не больше тридцати. Он врач, она архитектор. В свободное время — блогеры на together.ru. «Тугеза» позиционирует себя так: «Сообщество людей, которым нравится делать хорошие и правильные вещи». Пару месяцев назад кто-то из сообщества наткнулся на «Доктора в хаосе» и написал призыв помочь. Блогеры съездили в Киров на разведку, узнали, что одна из трех операционных пустует, поднапряг­лись и собрали 452 124 электронных рубля. Купили операционный стол, лампу, набор инструментов для торакальной и абдоминальной хирургии, все это доставили и установили.

Сегодня Надя и Антон отвозят в Киров последний подарок, новенькую хирургическую дрель. Большая коробка с презентом лежит на заднем сиденье, там же устраиваюсь и я. На коробке надпись: «Оборудование для операционной было предоставлено в дар по итогам сбора денежных средств от 612 членов интернет-сообще­ства together.ru в 2011 году».

— Кто по сто рублей скидывал, кто по тысяче, — вспоминает Антон. — Мы не ожидали, что столько удастся собрать.

Выезжаем из Москвы. Вдоль дороги начинаются леса. Тонкие белые пальцы женщины-архитек­тора крепко держат баранку автомобиля. Подпрыгивают леденцы, сложенные кучкой между передними сиденьями. Трясется атлас московских автодорог с трогательным названием «Дорога к дому». Вздрагивают смешные игрушки под лобовым стеклом — большая и маленькая. Такие же странные, как и эти два живых человека, уже четыре часа едущих «непонятно куда и зачем».

— Головы! — командует доктор Маньков, и мы спешно пригибаемся, чтобы пройти на территорию Кировской городской больницы.

Длинные обшарпанные кирпичные корпуса.

Маньков улыбается нам и закуривает. Худой сутулый невысокий человек в блеклой бело-голубой рубашке. Лоб в глубоких морщинах. Щетка седых усов.

— Хоро-оший ящик! — кивает он на коробку.

Вместе распаковываем и собираем дрель, подсоединяем к электросети — работает. Благодарит.

Маньков ведет нас в новую операционную. Любовно смотрит на подаренный ранее хирургический стол — как музыкант на новый рояль, который только что установили и настроили.

— Механический, правда, но зато крутится, меняет высоту, — довольно комментирует он. — Освещение хорошее, сильное. Раньше мы просто лампочку к форточке привязывали, когда оперировали.

Теперь в больнице мечтают о новых сотрудниках. Скоро открывается первичное сосудистое отделение, а специалистов не хватает. Квартиры работникам больницы предоставляет государство, но жить на зарплату в три тысячи никто не согласен.

Маньков провожает нас до машины. Многозначительно улыбается:

— Пишите там аккуратнее! А то испортите мне предпенсионное состояние.

И достает еще одну сигарету.

Еще четыре часа до Москвы.

— Я сам работал врачом в разных местах и знаю, что много где ситуация такая же или даже хуже, — резюмирует Антон. — Поэтому надо помогать. Не глядя на государство.

— Ну, бывает же, что люди просто не могут, не хватает времени… — ищу я лазейку.

— Да ладно тебе: времени, — говорит Надя. — Знаем мы, как они его проводят.

Когда мы подъезжаем к Москве, уже почти ночь.

— Надя, вот ты целое воскресенье потратила, тебе не жаль?

— Не потратила, а приобрела. Смотри, вот я работаю архитектором — вроде бы творческая профессия, а целыми днями сидишь и проектируешь какие-нибудь загородные домики для толстосумов. И думаешь потом: для кого живу?

Машина останавливается, Надя поворачивает ключ зажигания. Голова в мелких кудрях устало опирается на руку. За окнами темнота.

— Ч-черт, завтра на работу.

Диана Мунасипова